Разделы ArtUser
Личности - художники:
Публикации:
Пополнить:
Описание проекта:
Меня покорила «Москвичка» . Сразу. С первого взгляда. Поразила композиция картины: девушка, немного грустная, сидит за рулем машины, едет по Новоарбатскому проспекту. Причем, ракурс выбран такой, какой в реальности невозможен: машина как бы «наезжает» на нас, мы словно сидим у нее на капоте.
Сон. Такие образы можно увидеть во сне. Или в кино. К слову, на сайте Вадима я обнаружил несколько версий «Москвички». Оказывается, он почти всегда делает несколько вариантов своих работ. И эти варианты, в этих маленьких электронных окошках, кажутся кадрами какого-то фильма. Интересного фильма, возможно - анимационного. Думаю, Вадим вполне мог преуспеть в анимационном кино…
Но больше всего в «Москвичке» меня поразил стиль: эти мятые пьяные контуры зданий, эта косая форма лобового стекла. Это неслыханная дерзость: вот так взять и, совершенно пренебрегая нашим пониманием окружающего мира, канонизировать, холстом и маслом, свое собственное индивидуальное мировосприятие. Ни зачем, просто так, во имя единственной цели передать то, ради чего, собственно, берешься за кисть, невыразимого словами ощущения! Такую дерзость может позволить себе только Художник. Человек, с абсолютно зрелым авторским стилем. Художник, выбравшийся из-под мраморной плиты академического наследия, раз и навсегда перешедший из цеха подмастерий в цех мастеров. Такое дерзкое отношению к форме, до этого мне приходилось видеть только на работах Сальвадора Дали (к слову, художник Вадимом весьма ценимый). Хотя, господа искусствоведы наверняка этот список продолжат…
Вадим мне называл ряд имен живописцев, малоизвестных широкой публике, которых он считает своими идейными вдохновителями. Это Батеро, Бернард Бюффе; из отечественных Анатолий Зверев, Пименов, Фальк, А.Казаченко последний, по большей части, его друг. Его работы можно сравнить и с картинами примитивистов, например, Пиросмани. Особенно, произведения позднего периода, которые вдруг сами, ни с того ни с сего, стали рождаться, после того как Вадим стал часто и помногу посещать Православный храм…
Надо дать какое-то название этому периоду… Попробуем: «розовый период». На самом деле, слово «розовый» плохо смотрится в сочетании со словом «храм», еще хуже «православный». Но надо знать, какой смысл закладывает в этот цвет Вадим!.. Прежде, несколько характерных черт Розового периода: почти всегда работа выполнена в розово-коричневой гамме, с добавлением оранжевого (например, «Поклонение волхвов»). Почти всегда люди на такой картине, - куколки, почти игрушечные фигурки, почти безликие, часто стоят к нам спиной («Демографическая революция»). Почти всегда от нее веет ощущением сна, проступающим через косые линии зданий, нарочито углубленную перспективу («Любовь»); закрытый неким объектом задний фон («Замерзающий бомж»). Ну и наконец, композиция: просто подсмотренный, случайно выхваченный, вроде бы, из реальности кадр. Ну зачем надо было оставлять на переднем плане лыжи в «Домбае»? Или сажать людей спиной в «Демографической революции»?
Ответ на последний вопрос таков: в этом затейливом переплетении документальной композиции и атмосферы сна, этой выцветшей коричневой тональности старых фотокарточек и розового воздуха именно в этом синтезе возникает дух картин Каторгина. Получается нечто вроде оживших фотографий. Розовый цвет, в данном случае, - это цвет кожи. Эти фотографии дышат! Более того, это не просто фотографии, это снимки, сделанные внутренним зрением Вадима. Наш Мир, только увиденный через его понимание Добра и Зла…
К примеру, «Замерзающий бомж»: какой-то дедок сидит почему-то у стенки с иконой, как в храме, при этом это стена какого-то уличного здания. И никому нет дела до бомжа. Мимо идут мама с ребенком. И только ребеночек повернул голову, смотрит на бомжа, у которого сияет нимб над головой. И у ребенка, если присмотреться, еле заметный нимб…
«Поклонение волхвов» - классический рождественский сюжет. Но волхвы, Мария и Спаситель у Вадима добрые человечки, словно вышедшие из мультика: так четко, через черты лица, внешние мягкие формы передано положительное отношение автора к ним. Сразу понятно, даже ребенку, кто здесь хороший, а кто плохой (плохие все за кадром)…
«Призрак коммунизма» проще некуда: церковь, вроде той, в которой венчался Пушкин, а рядом стоит истукан, вроде Ленина, с поднятой рукой, кажет церкви кулак. Зарисовка с центральной площади любого города. Вспоминается по поводу этой картины история одного священника. Он рассказывал, что у них, напротив храма, стоял памятник Вождю… Так вот, во время крещения, новообращаемые, когда отрекались от сатаны, поворачивались спиной к алтарю, лицом ко входу, и в дверном проеме маячил как раз этот самый Товарищ…
«Пьянство». Некоторых людей, из числа православных, эта работа смущает. Может быть, своим названием, может сюжетом. А на картине, ни много ни мало: стол, за которым паренек спит, парочка целуется, а какой-то дедуля встал и замахнулся бутылкой. Вероятно, кто-то из верующих подумал, что на картине изображена драка. Но это не так. Это просто Пьянка в том виде, как она есть. Вся палитра человеческих эмоций за одним столом: и смех, и грех, и любовь, и кровь. На самом деле, дедулька бутылкой замахнулся не со злого умысла, а просто так - от безысходности, а может просто плечи размять.
В «Пьянстве», как ни в какой другой работе Вадима, проступает авторский взгляд на этот мир: нежный, немного скорбный, но полный любви, лишенный всякого осуждения. Взгляд, которому не важны черты лица: все эти волевые скулы, морщины на лбу и т.д. и т.п. Взгляд, для которого все мы немножко «смешные человечки», которые делаем хорошие, и не очень, поступки. Взгляд, который, бывает, кинешь на человека или на ситуацию, и все, на самом деле, понятно: кто перед тобой, хороший или плохой человек; прав он, или виноват. И в это мгновение ты действительно видишь у бомжика, замерзающего на улице, нимб над головой, и такой же нимб, еле заметный, замечаешь у ребенка, когда он бомжика этого жалеет…
~~DISCUSSION~~